— Кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму, а у кого нет,
продай одежду свою и купи меч. Ибо сказываю вам, что должно исполниться на мне и этому написанному: «И к злодеям причтен».
Неточные совпадения
Все, какие у меня есть, дорогие кубки и закопанное в земле золото, хату и последнюю
одежду продам и заключу с вами контракт на всю жизнь, с тем чтобы все, что ни добуду на войне, делить с вами пополам.
Прочти им, а деткам особенно, о том, как братья
продали в рабство родного брата своего, отрока милого, Иосифа, сновидца и пророка великого, а отцу сказали, что зверь растерзал его сына, показав окровавленную
одежду его.
Он
продавал панты и взамен их приобретал у китайцев патроны, табак и материал для
одежды.
Затем, капиталисты спекулируют на припасах, которые
продают старателям, на
одежде, на водке, наконец, сплошь и рядом обвешивают их и, в конце концов, даже не рассчитывают совсем.
Еще чаще встречались лавки, в которых можно было
продать с себя всю
одежду вплоть до нательной матросской сетки и вновь одеться в любой морской костюм.
Барыня. И какая продажа? Совсем не нужно
продавать. А главное — как же пускать людей с улицы в дом! Как пускать людей с улицы! Нельзя пускать в дом людей, которые ночевали бог знает где… (Разгорячается все более и более.) В
одеждах, я думаю, всякая складка полна микроб: микробы скарлатины, микробы оспы, микробы дифтерита! Да ведь они из Курской, из Курской губернии, где повальный дифтерит!.. Доктор, доктор! Воротите доктора!
Минут через двадцать маленькая двойка пристала к пристани, у которой толпилось несколько шлюпок с судов, и Володя ступил на набережную, довольно светлую, оживленную и шумную, против пристани, вблизи которой было несколько кабачков, и где под зелеными навесами, освещенными цветными фонариками, темнокожие каначки в своих живописных ярких
одеждах продавали овощи и фрукты.
Дачка на шоссе. Муж и жена. И по-прежнему очумелые глаза, полные отчаяния. И по-прежнему бешеная, неумелая работа по хозяйству с зари до поздней ночи. У них отобрали лучшую
одежду, наложили контрибуцию в три тысячи рублей. Уплатить было нечем, и пришлось
продать корову. И, хотя уже не было коровы, с них требовали семь фунтов масляного продналога.
Вместо неестественного изгнания Лира в бурю и бегания его по степи, в старой драме Лир с Периллусом во время своего путешествия во Францию очень естественно доходят до последней степени нужды,
продают свои платья, чтобы заплатить за переезд через море, и в
одежде рыбаков, изнуренные холодом и голодом, приближаются к дому Корделии.